13 марта 2015 г.
Немыслимые трудности, муки ада пришлось пережить жителю села Янгличи Александрову Григорию Александровичу на прошлой войне. Вся округа знала, что он был в плену. Но он не сдался врагу по трусости или по каким-то политическим соображениям. Его взяли в плен тяжело раненного. Он дважды пытался бежать, но оба раза его ловили и возвращали в лагерь. Из плена его освободили в 1945 году американцы. Прошел фильтрационные лагеря, карагандинские шахты. Он доказал, что не виноват перед Родиной, не изменял ей.
В 1947 году вернулся домой, в Янгличи. Но долгие годы он носил клеймо "пленного". После войны в сознании многих людей слово "пленный" ассоциировало с понятиями "изменник" или "враг народа".
В колхозе его определили в конюхи, затем он трудился в промартели столяром, мастерил дефицитную в то время мебель. Отзывчивого, трудолюбивого, добросовестного работника стали отмечать на собраниях. Людей он не сторонился, относился к ним уважительно. Обзавелся семьей, построил дом, появились дети. Позже ему доверили более ответственную работу - Григорий Александрович до самого выхода на пенсию проработал в колхозе "Восток" завхозом. Он сумел найти себя, стал нужным, уважаемым на селе человеком, воспитал нужных обществу пятерых детей. Дядя Гриша достойно прожил свою жизнь, недаром в последний путь проводили его всем селом и всей школой.
Когда он был жив, его часто приглашали в школу на встречи с молодежью, где он со слезами на глазах рассказывал нам о том, что ему пришлось пережить в плену. Воспоминания дяди Гриши Александрова я записал на одной из таких встреч.
- В 1941 году я находился на службе в армии в городе Белосток. 22 июня утром в три часа утра наш полк подняли по тревоге, мы заняли оборону возле села Солико. В воздухе увидели вражеские самолёты, но приказа стрелять в них не было. Потом мы узнали, что началась война. Нам пришлось выходить из окружения. Сначала полк шел, маскируясь, по ржаному полю, затем вышли на открытое место. Нам было приказано идти в лес, который находился от нас примерно в полукилометре. Но он уже был занят немцами. Начался страшный бой. Нас ещё обстреляли сверху немецкие самолёты. Было очень много убитых и раненых. Меня, раненого, один боец поволок обратно в ржаное поле. Там я пролежал без сознания двое суток. На третий день меня нашли два немецких солдата, винтовкой перевернули на спину и убедились, что я живой. А потом ушли. Через некоторое время они подошли еще с четырьмя военнопленными. Среди них был и мой односельчанин Николай Груздев. Меня понесли на самодельных носилках. Так на третий день войны я попал в плен.
Нас собрали вместе в церкви. Очень хотелось пить. Утром часть пленных построили и увели. Среди них был и Коля. К вечеру к нам подошли местные женщины. Они принесли еду, воду и несколько дней ухаживали за нами. От них и узнали, что тех, кого увели, расстреляли, а тела утопили в ближайшем водоеме. Пролежали мы в церкви десять дней. А затем за нами приехала автомашина, нас увезли в Варшаву в военный госпиталь. Раны кое-как затянулись за три месяца.
Хорошо запомнился день 20 сентября 1941 года. В тот день около Брест-Литовска нас бросили за колючую проволоку. Так не хотелось умирать, мне ведь шел всего лишь 20 - й год. Кормили один раз в день, давали по куску сырого, недопеченного эрзац-хлеба из отходов зерна. Осенью с убранного капустного поля привозили оставшиеся кочерыжки и из них варили суп. Страшно мучились от голода и холода.
В лагере у пленных началась кровавая дизентерия, болезнь как косой скашивала людей. Умерших приходилось хоронить нам, обессиленным от постоянного голода пленным. Копали ямы длиной 60 - 70 метров, глубиной в два метра. Трупы укладывали в штабеля и засыпали землёй. Неприятно вспоминать, но среди нас находились и такие, которые вырезали у трупов лёгкие, сердце, мясо около костей, варили в котелке и продавали их за махорку. За такую дикость их привязывали к столбу на высоте двух-трёх метров. После этого такое безобразие прекратилось.
Под открытым небом мы жили до января 1942 года. Затем для нас из досок сколотили сарай, а мы внутри соорудили пяти-шестиэтажные нары. Ужасная антисанитария царила в лагере. Бараки кишмя кишели вшами, клопами и блохами. Из 11700 пленных в живых осталось 1217 человек.
20 апреля 1942 года нас погрузили в вагоны и повезли. Ехали мы три дня, умерших в дороге опять было очень много. Когда вышли из вагонов, узнали, что приехали в Германию, в лагерь Айзенах. Даже узники этого лагеря смотрели на нас с диким ужасом: такие мы были грязные, худые, голодные.
Было ещё такое зверство с пленными: у тех, кого считали коммунистами, на лбу вырезали звезду. Так поступили и с моим земляком - чувашом из Моргаушского района Муравьевым Иваном. Он умер, не выдержав этой пытки.
Тут же, в лагере Айзенах, я случайно встретил своего односельчанина Владимирова Семена. Сначала мы не узнали друг друга. Только потом, когда разговорились, поняли, что мы из одной деревни! А ведь мы росли вместе. Не передать словами мои ощущения. Мы обнялись, оба не прятали слез.
Нас страшно мучил голод. Чтобы хоть чем-то заполнить желудок, рвали траву, листья с веток деревьев. Люди сходили с ума из-за голода, были случаи трупоедства. Выручил Семен, свои хромовые сапоги он обменял на продукты. (Семен после войны вернулся домой, женился на учительнице, у него большая семья. Однако его уже нет в живых, сказались перенесенные лагерные лишения).
Но вскоре нам пришлось расстаться: нас, пятьдесят человек, повезли в село Острамондру работать на хозяев батраками. Ухаживали за скотиной, пахали, косили, убирали урожай. Пытались бежать, но каждый раз нас обнаруживали собаками и возвращали обратно. Конечно, били, не кормили, а есть хотелось постоянно. Мы украдкой доили корову и пили молоко. Но вскоре хозяева и это заметили. Стали запирать все молочные бидоны, ведра.
В мае 1943 года мы втроём - Николай из Смоленска, Павел из Ленинградской области и я, сидя в бараке, договорились бежать. Мы с Павлом успели уйти в лес, а Николая схватили. На другой день немцы поймали и нас, и всех троих отправили в концлагерь. Оттуда в 1945 году нас освободили американские войска. Сколько было слёз радости! Американцы привезли нас на машинах к реке. На другой стороне были наши, советские солдаты. Для нас соорудили переправу. Вместе с нашими солдатами было много угнанных на работу женщин. Они встречали нас, обнимали и плакали, глядя на наши худые, иссушенные тела. На нас было страшно смотреть: кожа да кости…"
На этом завершается рассказ Григория Александровича, - дяди Гриши, о мытарствах и лишениях в фашистском плену. Я уверен, что его невероятно трудная судьба, пример беспредельной выдержки, огромного терпения, веры в будущее помогает воспитывать молодежь в духе патриотизма, высокой нравственности. Я знаю, не одно подрастающее поколение села встречалось с ним, он не раз рассказывал молодежи о своей нелегкой судьбе, в нашем школьном музее есть записи воспоминаний Г. А.Александрова. Очень жаль, что нет записи электронной…
Семьдесят лет назад завершилась Великая Отечественная война. Все мы знаем, что за Победу в этой войне наша страна заплатила очень высокую цену. К великому сожалению, с каждым годом остается все меньше и меньше живых свидетелей этой ужасной войны. Григорий Александрович был последним из них в Янгличах, в последний путь мы проводили его в 2010 году всей школой, всей деревней. Он этого заслужил! Не каждого так провожают на селе!
Станислав ВАСИЛЬЕВ,
курсант военно- медицинской академии им. С.М.Кирова.
город Санкт-Петербург.