25 июня 2014 г.
22 июня 2014 года уроженцу села Шихазаны Канашского района, фронтовику, генерал-майору в отставке Виктору Михайловичу Михайлову исполнилось 90 лет
В годы Великой Отечественной войны он был разведчиком, артиллеристом-противотанкистом, танкистом и ракетчиком - в послевоенное время, в победном 1945 году - политработником. Главная улица с. Шихазаны носит его имя, он является Почётным гражданином села, дослужился до генерал-майора ракетных войск СССР.
90 лет - дата серьезная для любого живущего, а для человека, не раз смотревшего смерти в лицо, пережившего тягостные годы демократического безвременья в России, - особенно. Родился Виктор Михайлович в с. Шихазаны Шихазанского района (ныне Канашском) 22 июня 1924 года. Отец - Михаил Ильин, мать - Анастасия Егоровна - занимались сельским хозяйством. Михаил Ильич 11 лет прослужил в армии: сначала 5 лет - в царской (службу проходил в городе Верный, сейчас это город Алма-Ата), потом 4 года сражался за Россию в Первой империалистической войне, 2 года воевал за Советскую республику в годы гражданской войны. Был ранен, перенес сыпной тиф. "Детей в нашей семье было трое. Старшая сестра Клавдия, 1918 года рождения, участница войны, похоронена в городе Шахты. На фронте мы с нею встретились в немецком городе Штаргарде. Во время войны она служила в органах КГБ, военной цензуре", - вспоминает собеседник. -А почему у вас и вашего отца разные фамилии? -У нас в те годы фамилию записывали по имени отца, поэтому я стал Михайловым. Из поколения в поколение фамилия менялась. Так у чувашей было принято. -Как и когда вы оказались на фронте? -Когда началась война, мы всем классом решили идти добровольцами в армию (это было на третий день войны). Пошли в военкомат. Там к каждому подошли индивидуально. Одному моему другу сказали: "Ты и так в военное училище поедешь." А мне сказали: "Тебе только семнадцать лет, призовём в будущем году". Но я не сдался: пришел домой, взял все свои оборонные награды, значки ГТО (готов к труду и обороне), ГСО (готов к санитарной обороне), "Ворошиловский стрелок", Почетную грамоту (я со своей командой лыжников зимой 1941 года занял второе место по республике). Пошел к военкому Тямушкину, спросил: "Как ваш Руфа?" Руфа - это был мой знакомый. - Откуда ты Руфу знаешь? - поинтересовался военком. - А он в моей команде, во второй группе. - Чего пришел? - Хочу в армию, на фронт… В этот момент заходит офицер, говорит военкому: "Вот о нем я вам и докладывал, ему семнадцать лет". Я говорю: "Правильно". Достаю свои награды, Почетную грамоту, говорю: "На лыжных соревнованиях в Чувашии я со своей командой занял второе место". Военком говорит: "Мы получили шифровку, нам надо двенадцать человек отобрать и направить через Чебоксары в Казань для формирования боевой группы лыжников". "Если вернут назад, дорожные расходы будут с вас высчитывать", - говорит военкому офицер. - "Не будут высчитывать, записывай его в лыжную команду". В сентябре 1941 года нас, двенадцать человек, направили в Чебоксары, а там набралось уже пятьсот лыжников. Всех направили в Казань, в запасной лыжный полк. Там мы много бегали на лыжах, тренировались, учились стрелять. В полку были парни из разных регионов страны. После учебы нас, ребят из Чувашии, разделили на два батальона. Я попал во второй батальон. Приехали в г. Серпухов. В школе нас накормили, в ней и заночевали. Я впервые увидел ополченцев, они тоже ночевали с нами. Воевать начал в составе 121-го лыжного батальона 49-й армии. Мы действовали только по тылам врага. Сначала было плохо с вооружением. На наш батальон из трех рот дали всего-навсего один ручной пулемет и несколько автоматов. Даже не все офицеры их имели. Но нам повезло. В первый взвод первой роты, он же - нештатный разведывательный взвод, направили настоящих лыжников, которые умели стрелять. Младший лейтенант Жигунов пришел к нам командиром взвода - опытный боец, участник Финской войны. Пошли по тылам врага и Жигунов говорит: "Отклонимся от маршрута и достанем себе хорошее оружие у немцев". По дороге выставил посты в трех местах. Снегу тогда было много, морозы - трескучие. "Первыми открываем огонь и захватываем оружие - проинструктировал Жигунов. - А вы, когда услышите выстрелы, захватите следующую повозку. Здесь немцы только на санях ездят"…Так и поступили. Все три группы вооружились и потом сошлись в доме лесника. Набрали много автоматов, боеприпасов. Пленных не брали. Когда встретились со своим батальоном, у нас стали отбирать оружие, чтобы передать его другим ротам, но наш командир оказался с характером: "Вы меня хоть расстреляйте, но оружия не дам: мы за него кровью заплатили". Адъютант Пьянов не стал спорить, дипломатично перевел разговор на другую тему, сказал: "Надо иметь карабины, а не только автоматы, они для ближнего боя". Пьянов оказался прав: был случай, когда мы упустили удирающих немцев из-за того, что у нас не оказалось дальнобойных карабинов. Постарались раздобыть и карабины. В тылу врага мы действовали максимум по семь суток, потом возвращались. 15 января 1942 года меня ранило в поясницу, когда мы возвращались, выполнив боевую задачу. Когда оказались под Маковцами, рассвело. Немцы нас заметили и начали обстреливать. Меня тяжело ранило в ногу, кости на левой ноге оказались перебиты. Кровь течет… Ребята говорят: "Поднимемся наверх, и в первой же лощине мы тебя перевяжем". Они залегли, стали пережидать обстрел. Тут подоспел наш отряд тыльного охранения. Бойцы спрашивают у меня: "Почему ты в валенках?" Я говорю: "Ботинки - в вещмешке, я ранен, меня друзья на волокуше тащили". - А где твои друзья? - Залегли, потому что попали под обстрел. Тыловики посмотрели и говорят: "Убиты! Оба". Меня спасли, а сами погибли. Верные товарищи мои! Боевые, замечательные лыжники. Я их всю жизнь помню. Они погибли из-за меня! Но такой на войне был закон: раненых не бросать ни в коем случае! В московский госпиталь прибывало много раненых, мест не хватало, и меня эвакуировали в Казань. Вылечился, в конце мая вновь попал в Подмосковье, потом - в Москву, в военно-политическое училище. Оно располагалось на Пехотной улице. Газеты напечатали приказ Сталина № 227 - "Ни шагу назад!" Доучиться нам не удалось. В июле 1942 года я попал на Северокавказский фронт, в разведку. Снова пошел в тыл, брать языков. Языков мы взяли с важными, ценными документами, которые они везли. Доставили командованию. Но раненная нога, вылеченная вроде бы, опухла. Оказался в санроте под Малкобеком. Начальник разведки сказал мне: "С такими ногами не можешь быть разведчиком. Я тебя определю в артиллерию". Тогда из коммунистов формировался противотанковый артдивизион. А я еще в Казани, когда восстанавливался после ранения, был принят в партию. Воевал я в качестве командира 45-миллиметрового орудия, участвовал во взятии Молкабека, Орджоникидзе, Прохладного, Пятигорска, вплоть до освобождения Тамани, о которой еще Лермонтов писал. Потом нас отправили на Первый украинский фронт. Наступали с 69-й армией под командованием Черняховского, освобождали правобережную Украину, взяли Житомир, но потом его пришлось сдать. Быстро наступали, и боеприпасов не оказалось: от железной дороги немцы нас отрезали, от шоссе - тоже, пришлось отступить. Под Малином я со своим расчетом подбил еще два танка. Командир батареи сказал: "Представлю вас к награде!" 14 января 1944 года меня тяжело ранило: пуля пробила легкое, раздробила плечевой сустав. На этом моя фронтовая жизнь завершилась, а за боевые действия под Малином меня все же наградили …30 апреля 2010 года! К 65-летию Победы! Позвонил полковник, сказал, что найден мой наградной материал. "Должен опечалить вас, командующий на ряде наградных материалов, в том числе - и вашем, написал: "Что же получается: просрали Житомир, а теперь будем награждать?" "Но, - продолжил полковник, - в Минобороны России вопрос рассмотрен вновь и принято коллективное решение: всех отличившихся в битве под Малином наградить орденом Красного Знамени. В том числе и вас". Но это было через много лет после войны. А тогда война продолжалась. Вышел из госпиталя, мне вынесли вердикт: "Негоден к строевой службе". Направили в Ивановское училище, я его окончил в конце 1944 года с отличием. Направили меня на Первый Украинский фронт, дали звание лейтенанта. Я попал в танковые войска. В 1945 году участвовал в Берлинской операции. Много мы потеряли друзей в ней. На войне я получил всего четыре ордена Красной Звезды. -У вас есть своя семья? -После войны, в 1948 году, меня направили в Калининград, затем - на Дальний Восток. Я женился. Жена моя - дочь бывшего моего механика-водителя. Он был настоящим мастером своего дела. Его от нас забрали на базу ремонта танков. Оттуда он попал на передний край и погиб. Он хвалился своей дочерью, письма ее нам читал. И я в 1948 году написал ей письмо. Думаю, жива или нет? Она ответила. Я пригласил ее в Калининградскую область, там мы с нею и поженились. "Семь лет, как я ее похоронил", - тяжело вздыхает ветеран войны. Двоих сыновей вырастили Михайловы. "Один сын - полковник в запасе, окончил Институт управления, Академию имени Дзержинского, работал в военной приемке, ныне трудится заместителем директора завода имени Хруничева. Другой сын, младший, окончил Московский авиационный институт, его взяли служить в органы КГБ, он - участник афганской войны. Мог я его увести, чтобы он туда не попадал, но сын не разрешил, сказал: "Не позорь!" Сейчас он - военный пенсионер, но работает в фирме по вычислительной технике. Окончил, кроме МАИ, факультет вычислительной математики МГУ, вечернее отделение. Есть у меня два внука и внучка. Она родила тройню: двух мальчиков и девочку. 11 сентября 2010 года им исполнилось три года. Я прадед у них. Внучка окончила институт, работает. Один внук окончил МАИ, трудится в министерстве. Другой внук работал в Можайске, в институте, попал под сокращение, сейчас занимается строительством. Вот такая у меня семья", - рассказывает Виктор Михайлович. - Как складывалась ваша карьера после войны? - Я десять лет, до увольнения в 1988 году, прослужил в Латвии начальником Рижского военно-политического училища, которое готовило и инженеров-электронщиков. После увольнения меня перевели в Управление ракетными войсками в Болшево, потом - в Одинцово. Сейчас я живу в Одинцово, около госпиталя. До Риги пять с лишним лет работал начальником политотдела Козельской дивизии, шесть лет - в Капустном Яре, заместителем начальника полигона: испытывал новую технику, запускал искусственные спутники, индийский аэробад, была такая договорная совместная программа; запускал польский спутник "Коперник-500", французский спутник… Шесть лет работал в центральном аппарате ракетных войск. Потом меня назначили в Ригу начальником училища. Я был первым начальником училища. -Что для вас та война сегодня? -Тяжело переношу, когда устраивают ревизию Великой Отечественной войны. Я был участником парада Победы на Красной площади к 65-й годовщине. Мы сидели на шестой трибуне, большие люди произносили речи, и меня поразило, что не назвали ни Сталина, ни командующих, ни маршалов. Было сказано: "Наш народ победил". Но народ не может побеждать без руководства! Или в СМИ иногда выдают чушь, что мы чуть ли не наравне с Гитлером участвовали в развязывании войны. Или преувеличивают военные потери в годы войны. Да, СССР потерял 27 миллионов, но из них большая часть - мирное население. Германия потеряла меньше, потому что советские войска не уничтожали мирных немцев. А военные потери обеих сторон - сопоставимы. Мы не теряли веру в Победу. Стойко сражались наши люди! Нельзя охаивать победителей, нельзя пересматривать боевые операции. Немцы ведь собирались в октябре 1941 года на Красной площади провести свой парад. А мы им устроили свой парад! В начале войны немцы превосходили нас по количеству танков, артиллерийских орудий, но наша страна сумела это исправить, перестроить экономику на военный лад и победить фашистскую Германию. Народ наш был един! Все национальности были едины! К сожалению, такого сегодня не ощущается. Народ тогда победил благодаря руководству страной Сталиным, Советским правительством. Сумели эвакуировать заводы и наладить производство. Женщины трудились, школьники! Сейчас надо воспитывать людей. Я убежден, наш народ вспомнит еще героические традиции. Наш народ одержал Победу. И я рад, что принял в этом участие. Живой еще остался! Живой еще ос-тал-ся!! Вот под глазом у меня яма - осколок застрял! Ведь он мог вот сюда угодить! Нет, повезло. Мать, наверное, молилась Богу. Меня на родине моей чтят. В мою честь названа центральная улица, та, на которой вырос, окончил десять классов. -На родине бываете? -Редко. У меня там уже никого из близких нет. Отец ушел из жизни в 88 лет. Мать прожила 84 года, она была на 11 лет моложе отца. Оба похоронены на моей родине. Хорошие были родители. Труженики. Брат умер 10 января 2010 года, он 1932 года рождения. Работал на электростанции, у него два сына и дочь. Один его сын ушел из жизни. ...Старость - не радость. Но люди меня не забывают. Я не жалуюсь. В Одинцово сейчас осталось три участника обороны Москвы. Три человека! Из них ходячий - один я. Спортивная закалка, вероятно, сказывается. Жизнь продолжается.
Беседовал Геннадий ВИКТОРОВ, ветеран службы Военно-космических сил России,
член Союза журналистов РФ, подполковник запаса.