Какая же неведомая сила погнала меня в то росное и тихое утро июньского дня за полтысячи километров от моих родных Новых Бюрженер по тряским дорогам республики Марий Эл и Вятского края в этот небольшой деревянный поселок Нагорск, затерявшийся в безбрежной Вятской тайге? Может, эта сила и есть непреодолимая тоска по прошлому, возвращение хоть на день в те места, где прошли самые лучшие годы жизни?
Впрочем, начну с самого начала. Лет шесть назад отправил в газету "Нагорская жизнь" Кировской области очерк "Зимняя ночь в Яраше" с воспоминаниями об одном дне, проведенном на охоте в тайге в окрестностях поселка лесорубов Тулашор и небольшой деревушки Яраш Нагорского района много-много лет назад. И сделал приписку для редактора: дескать, край ваш таёжный мне знаком давно, так как в том самом поселке прошли пять моих самых лучших лет жизни. И эти годы я вспоминаю с неизбывной тоской. А от поселка в настоящее время остались только разрушенные временем дома, мало осталось и людей, когда-то населявших его. Материал был напечатан, от главного редактора газеты Леушиной Евгении Клавдиевны пришло письмо с пожеланиями ко мне поддерживать связи с газетой, что она хотела бы видеть во мне постоянного автора их издания. Затем были общения по электронной почте, по телефону.
В одном из телефонных разговоров Евгения Клавдиевна невзначай обронила фразу, что, дескать, не хотели бы посетить места, где прошла ваша молодость? Можно было бы организовать поездку и до поселка Бажелка, где можно еще застать бывших жителей заброшенного Тулашора? Возможно, главный редактор и забыла о том мимолетном разговоре, но он глубоко запал мне в память…
Весна и начало лета нынешнего года выдались неустойчивыми. Постоянно дули холодные ветры, их сменяли нудные, надоедливые дожди. Казалось, непогоде не будет конца. Но в десятых числах июня северо-западный ветер сменился на южный, небо очистилось от тяжелых свинцовых туч, заиграло солнце.
Для меня собраться в путь - только подпоясаться. В понедельник, 15 июня, в 7 час.40 мин. "Икарус" Кировского пассажирского автотранспортного предприятия с восемью пассажирами в салоне выехал с территории Чебоксарского автовокзала и взял курс на старинный город Вятку. Через полчаса пересекли плотину Чебоксарской ГЭС и углубились на территорию Марийской Республики. Только пять минут назад были в Новочебоксарске с его широкими проспектами и бульварами, а тут началась настоящая дремучая тайга. До самой Йошкар-Олы - ни одного населенного пункта! Только автобусные остановки с пустыми павильонами на федеральной трассе "Вятка". Все леса и леса…
В Йошкар-Оле поразили серенькое здание автовокзала, прилегающая к нему замусоренная, с выбоинами на асфальте площадь с потрепанными автобусами и полное отсутствие пассажиров. Было уныло и скучно. Чтобы хоть как-то скоротать 50 свободных минут до отправления автобуса, вышел в город. Подгоняемые легким ветром, клочья бумаг и окурки шурша носились по площади, под ногами с хрустом ломались бумажные стаканчики из-под мороженого… Хотя и поносим мы в сердцах Канаш за некоторые неудобства, но даже столичному граду Йошкар-Оле ой как далеко по чистоте и порядку до нашего маленького провинциального городишка…
"Икарус", как застоявшийся конь, мчится на север. Остаются позади деревушки Кузнецово, Юшково, Азаново, Тойбеково, Ургакш… В 10 часов прибываем на автостанцию поселка Советский. Пассажиров мало, человек 5 -6. Видимо, ждут местного автобуса.
До Кирова остается 272 километра. На остановке "Ерошкино" водитель подобрал первого на всем многокилометровом пути пассажира. Не очень-то густо, если сравнить с нашей густонаселенной республикой, где все автобусы ходят переполненными.
В Сернуре стоянка 10 минут. Утомленные поездкой и жарой пассажиры разминают ноги, затем дружно занимают очередь за мороженым.
Потрясает обилие цветочных горшков на высоких подоконниках в здании автостанции: наверное, штук 25 или 30. И в каждом - бледная герань. Почему же к ней такая любовь?
Остаются позади Марисола, Казанское, Нижний Рушенер, река Немда, село Кукнур со старинным православным храмом на окраине. В 11 часов 55 минут въехали на территорию Кировской области. Через полчаса выехали на Яранскую автотрассу.
Какие впечатления остались у меня от федеральной автодороги "Вятка"? В южной части - это Республика Марий Эл - дорога широкая, с ровно уложенным асфальтом, а в северной части ничем не отличается от наших дорог районного значения.
На долгом 500-километровом пути проезжали множество заброшенных деревушек - это уже в Кировской области, оставались позади разрушенные временем дома, хозяйственные постройки. Проехали населенный пункт в десяток старых домов с громким названием "Москва". Около домов - ни души… Неужели и Москва без единого жителя?
В Киров приехали в 15 часов 30 минут…
Вечером долго гулял по городу - по улицам Карла Маркса и Ленина. Старая часть города почти не изменилась: те же дома, арки, только магазинов стало больше…
Утром на громоздком Кировском автовокзале с огромными запыленными окнами меня ожидало полнейшее разочарование: до Нагорска всего один рейс, и тот только в 12 часов дня. В расстроенных чувствах одиноко стоял я у безлюдной кассы и не знал, что делать. "Может, вам сначала до города Слободского доехать, вполне вероятно, что оттуда до Нагорска автобусы ходят?" - подсказала мне сердобольная кассирша, приятная женщина средних лет. Я так и поступил…
В похожем на заброшенный сарай здании автостанции Слободского мне долго пришлось ждать кассира, ушедшего по своим делам. Но и она меня не обрадовала: "Уже несколько лет до Нагорска автобусы не ходят, ждите кировского…" Запомнилось строгое предупреждение в платном туалете автостанции: "На унитаз ногами не вставать!"
Не хочется говорить нелестных слов о слободчанах, все-таки Вятский край мне не чужд, но пишу то, что видел. Почти пять часов гулял по городу, в основном по центральным улицам. Заглянул на старинное заброшенное кладбище, я там был в 1988 году, когда ездил в Тулашор к Васе Труфакину. У меня даже сохранились фотоснимки тех лет. В тот приезд двадцатилетней давности я с большим благоговением к давно ушедшим в мир иной слободчанам ходил по старинному погосту, вчитывался в надписи на памятниках, фотографировал. Вот одна надпись, выбитая на каменном надгробии - отыскал старую фотографию: "Здъсь покоiся тъло рабы божieй евдокiй феодоровой жены слоботскаго почтмейстера Коллежскаго ассесора Александра Феодорова Евреинова уродившейся 1783 Года и скончавшейся 1811 году апреля 28 дня. Всего житiя было 28 лътъ". Ещё в те годы над погостом веял дух запущенности, безразличия к нашей истории, к памяти наших далеких предков. Но то, что увидел сейчас, не поддается осмыслению: все кладбище заросло сорной травой и кустарником, вековые надгробные памятники свалены с могил, разбиты. И нет никакого ухода за этим священным местом… Помню, в годы студенчества по старинному кладбищу в городе Казани ходили как по музею: дорожки были заасфальтированы, ограды покрашены, и никакой сорной растительности!
В Слободском ко всему прочему я был удивлен отсутствием светофоров даже на центральных улицах, где движение автотранспорта ничем и никем не регулируется. Строительство частных домов не ведется (по крайней мере, я не видел), даже в центре немало покосившихся, вросшихся в землю деревянных строений, возраст которых никак не менее ста лет… Тот июньский день выдался жарким, захотелось утолить жажду холодненьким кваском. "Какой квас? - удивились молоденькие девушки-продавцы в книжном магазине на углу, куда я заглянул, чтобы купить карту Кировской области, - уже несколько лет в Слободском не торгуют этим истинно русским напитком".
Пассажирам, ожидающим автобуса на длинной скамье у единственной платформы автостанции, негде было схорониться от палящих лучей солнца. Не было даже простейшего навеса. Так и сидели бабки, лузгая семечки и обливаясь потом. Привыкли…
Бывая в чужих городах и районных центрах, я непременно заглядываю к коллегам - журналистам. В Слободском редакцию местной газеты долго искать не пришлось: она в центре, на ул. Ленина, в доме под номером 61. Здание старинное, двухэтажное, огромный балкон зарос мхом и лишайником. На первом этаже - типография. Редакция - на втором. В полутемном узком коридоре на стене - большие черно-белые фотопортреты героев газетных очерков. В тот день в Слободском проводилась "Прямая линия" по медицинскому обслуживанию населения, и редактор Евгений Анатольевич Рычков отлучился по служебным надобностям. Постучался в дверь к корректору Шмелевой Елене Юрьевне. Представился. На столе лежали несколько номеров газеты "Слободские куранты". Сразу бросилось в глаза, что у газеты прекрасный дизайн, на первой полосе - броская, привлекающая внимание читателя фотография, разные по тематике материалы. Много информации. Четкая печать - это уже заслуга типографии…
Газета выходит три раза (!) в неделю тиражом в 5,5 тыс.(!) экземпляров. В наше нелегкое время такая периодичность выхода и такой немалый тираж просто поражают! Елена Юрьевна с большой охотой рассказывала заезжему коллеге, что в редакции три корреспондента при окладе 8 тыс. рублей, газета не дотируется из областного бюджета, а выживает за счет тиража и рекламы. У редакции своя служба доставки - восемь почтальонов разносят газету подписчикам. Подписка - 160 рублей на полгода, а если через почту, то более 200 рублей. Елена Юрьевна в редакции служит 15-й год, кроме своих прямых обязанностей корректора выполняет и функции оператора компьютерного набора…
С сожалением покидаю здание издательского дома…
Наконец-то прибыл автобус на Нагорск. Пассажиров мало. Из Слободского нас всего двое: я и молодая девушка с двумя тяжелыми сумками. По этой дороге я еду второй раз в жизни, впервые по ней проехался 52 года назад - 2 сентября 1957 года. Тогда к вербовщику Калинину Семену Ивановичу из Тулашорского лесопункта Федоровского леспромхоза из села Нагорского мы, трое новобюрженерцев, случайно "прибились" на Кировском железнодорожном вокзале, и он нас вместе с другими вербованными из Башкирии на грузотакси (был и такой вид транспорта) "Киров - Нагорск" с деревянными скамейками вместо сидений повез в Федоровский леспромхоз. Но это к слову.
Остаются позади деревушки "Денисовы", "Степкины", "Колодкины", "Мишкины"… В каждой - не более десятка дворов. (Моя небольшая по нашим меркам деревенька Новые Бюрженеры в 150 дворов здесь вполне могла бы сойти за огромное село). И везде развалины домов, густо заросшие ядовитым борщевиком, неистребимым бичом Вятской земли. Встречных машин очень мало. В основном везут круглый лес и пиломатериалы. Тайга очень близко подступает к проезжей части дороги. Она не очень широкая, но в хорошем состоянии. Расстояние в 92 километра преодолеваем за два с половиной часа. Скоро должен быть Нагорский аэропорт. Но что это? Там, где садились и взлетали "кукурузники", вырос целый микрорайон частных домов! Но дорога… Не дорога, а, как говорится, только направление. Везде рытвины и колдобины, и пыль столбом. Видавший виды "пазик" отчаянно ревет и неимоверно трясется, - не дай Бог, развалится. Наконец-то мы в сопровождении двух злобных дворняжек с опаской спускаемся с горы и сразу же попадаем в центр Нагорска, куда я так отчаянно стремился в течение долгих десятилетий…
Стою на перекрестке дорог и не знаю, куда дальше двинуться. Там, где в пятидесятых годах располагалось деревянное здание конторы Федоровского леспромхоза, теперь шикарная столовая. Ближе к Вятке - даже два кафе. Где же редакция?
- Редакция? - переспросила меня бойкая девчушка лет 17 в короткой юбчонке. - "Нагорская жизнь"? Вот же, за дорогой, дом в синий цвет покрашен!
Я с умилением вслушиваюсь в певучий вятский говор, столько лет его не слышал, и он во мне пробуждает яркие картинки таежной жизни в Тулашоре…
Кабинет главного редактора заперт, приятная полная женщина в кабинете напротив охотно поведала, что Евгения Клавдиевна утром отбыла в Киров, возможно, возвратится только к вечеру… Так я познакомился с обозревателем газеты Натальей Рычковой. Дальнейшие хлопоты по поиску ночлега для приезжего коллеги Наталья Леонидовна полностью взяла на себя. Гостиницы в Нагорске нет. После нескольких безуспешных звонков по разным организациям, она сделала звонок в администрацию района. Кажется, повезло. Так как уже шел пятый час пополудни, мне надлежало срочно пройти туда и обратиться к управделами Валентине Германовне Хохриной. И тут в редакции появилась Евгения Клавдиевна: молодая, энергичная, жизнерадостная - такой я и представлял её! Так как мне надо было торопиться, разговор решили продолжить утром…
Какие радушные, гостеприимные люди встретились в этой поездке! Мне на третьем этаже райадминистрации по распоряжению Валентины Германовны был предоставлен роскошный трехместный номер. Несколько отдохнув после неблизкой утомительной поездки, вышел в поселок, походил по улицам Советской, Леушина, спустился к Вятке. Время было девять вечера, стояли самые длинные в году дни, долго не садилось солнце. Но на улицах поселка не было ни прогуливающейся шумной молодежи, ни степенно вышагивающих пожилых пар, вышедших подышать таежным воздухом после знойного дня, ни сидящих у ворот словоохотливых бабушек. Над поселком нависла густая тишина. Только в пивбаре кучковались местные выпивохи да в кафе "Вятка" у самой реки трое сильно поддатых здоровенных парней обменивались любезностями с барменшей.